Цветочница, у которой мы берём гвоздики, уже узнаёт меня. На этот раз пять. Три - нам домой и две - к камню. Потому что.

Так значит, зингеровская швейная машинка, с которой я играла в Кишинёве - это та самая швейная машинка, которую прадед разбирал на запчасти и распрятывал по знакомым перед тем, как уехать в город. (Наконец решилась расспросить бабушку про ту историю с доносами и срочным переездом).

В воздухе витает странный запах - холодный и сладковатый, чуть дыма, чуть разложения (жгут листья?) Тревожный, но, скорее, приятный. Наверно, так пахнет свобода - та свобода, которая посмертно.
Высоко над головой - чистое небо, всё, что ниже - подёрнуто дымкой.